Общественный Народный Фронт подготовил аналитический доклад «Российский лес», который передан на рассмотрение Президенту РФ Владимиру Путину. Осенью под председательством Президента РФ пройдёт специальное заседание Совета безопасности РФ по проблемам. На фоне разговоров о бесхозяйственности, неразберихе и правонарушениям в лесной отрасли, важно не забывать о том, что есть у нас и положительные примеры, на которые нужно ориентироваться. Одним из таких примеров эффективного освоения лесов является проект компании «Сибирский лес» по строительству в Красноярском крае крупного целлюлозного завода — современного предприятия, отвечающего самым жёстким экологическим требованиям. Реализация проекта находится в полном соответствии с заявленной на высшем уровне стратегией повышения конкурентоспособности российской экономики, ухода от импортной зависимости в отношении конечной продукции и развития направления комплексной переработки древесины.
Интервью с одним из членов Совета директоров «Сибирский лес» Николаем Евгеньевичем Рогожкиным, который имеет большой управленческий опыт. Он родился 21 июня 1952г. в г.Мичуринске Тамбовской области. Генерал армии. 2004-2014гг. - Главнокомандующий Внутренними Войсками МВД РФ.
2014-2016гг. – Полномочный представитель Президента РФ в Сибирском Федеральном округе.
- Николай Евгеньевич, что, по-вашему, важнее - сохранять лесные богатства или осваивать их?
- Просто сохранять и не использовать те огромные лесные богатства, которыми сегодня обладает Россия, это, наверное, не очень грамотно. У нас под ногами лежат деньги, которые можно использовать для развития нашей страны. Руководство страны понимает это и принимает достаточно много мер для восстановления лесной отрасли. Просто надо по-хозяйски к этому делу подойти и получить результат. Но для этого нужна стратегия развития лесной отрасли. Просто спилить лес недостаточно. Надо подключить высокую химию для его переработки. Понятно, что это результат не сегодняшнего дня, что должна быть долгосрочная программа, затрагивающая и смежные отрасли. Сейчас начинает развиваться деревянное домостроение, которое может решить жилищную проблему в малых населённых пунктах, и так далее. Я полагаю, что на лесную проблему сегодня надо обратить особое внимание руководителей регионов, в чьём ведении находятся эти леса.
- Как Вы видите развитие лесной отрасли? Какие первоочередные шаги нужно сделать для того, чтобы навести в ней порядок?
- Я не могу взять на себя ответственность говорить о планах или о направлениях развития лесной отрасли, так как не являюсь специалистом в этой области. На мой взгляд, во-первых, надо четко представлять себе объём нашего лесного хозяйства, провести ревизию. Когда станет ясно, что у нас есть, надо определять меры: как этот лес растить, охранять, использовать, как организовать процесс его переработки (естественно, на территории России), куда реализовывать готовую продукцию. Если последовательно пройти все эти ступени, наверное, будет результат.
Я знаю, что государство сейчас предпринимает максимум мер для развития отрасли. Уверен, что под руководством зампредседателя Правительства РФ по вопросам агропромышленного комплекса, природных ресурсов и экологии Алексея Гордеева, и руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Иван Валентика лесная отрасль будет стабильно развиваться.
- Можно ли для этого использовать опыт других стран, например Финляндии?
- Конечно, надо смотреть на опыт наших коллег за рубежом, перенимать какие-то передовые технологии. Например, за рубежом есть конкретные наработки по быстрому воспроизводству лесов, по переработке. Несмотря на то, что Финляндия в 7 раз меньше Красноярского края, там находится 14 заводов уровня того, который мы сейчас строим в Енисейском районе. Но конечно, условия страны, региона колоссально влияют на все процессы. Одно дело перевезти лес по территории небольшой Финляндии, другое - по всей огромной территории России.
- Когда Вы впервые занялись темой наведения порядка в лесной отрасли?
- Непосредственно коснулся я этой темы, будучи полпредом Президента России в Сибирском федеральном округе. Лесная отрасль была одним из направлений моего внимания. В 2015г., когда горели большие области на территории Сибирского федерального округа, приходилось вплотную этим заниматься. Пристальное внимание к ситуации было со стороны МЧС, Правительства России, лично Президента. Боролись с пожарами в Бурятии, Забайкалье, в Красноярском крае, в Иркутской области. Пожары тогда удалось локализовать, не допустить серьёзных трагических случаев. Несколько населенных пунктов пострадали от пожаров, но не катастрофически. Людям помогли с жильём, всё восстановили.
- Возможно ли, что основная причина пожаров - результат диверсии в лесах?
- Я бы исключил слово «диверсия», скорее, халатность людей. Я не думаю, что основная причина пожаров — материальная заинтересованность: поджечь, а после пожара вырубить и продать — хотя и не исключаю этого. Больше всего беспокоят пожары вблизи населённых пунктов, а в этих случаях всегда причиной является халатность граждан, которые там проживают. Примеров много, уже были случаи, когда граждане привлекались к ответственности. Чаще это природный катаклизм или стечение обстоятельств. К большому сожалению, на территории, например, Забайкальского края ветра такие, что любая искра может стать причиной катастрофы. Но, в любом случае, нужен четкий контроль и со стороны правоохранительных органов, и со стороны учёных, которые должны все-таки определиться, как реагировать на пожары.
- Какие меры можно предпринять для предотвращения таких ситуаций?
- Можно проводить инженерные мероприятия, связанные с ограждением возможного перехода пожара, движения пожаров. Но это очень сложно, потому что территория огромная, нужно огромное количество средств техники, людских ресурсов. Затратная достаточно тема. Что есть на сегодняшний день? Есть пожарные десанты, есть авиационная составляющая в системе МЧС, привлекаются местные жители. Ещё один важный фактор - изменение климата. Отсутствие дождей, постоянная засуха в лесных регионах - всё это приводит к пожарам.
- Вы считаете, что с изменением климата количество пожаров будет увеличиваться?
- Это покажет статистика. Если брать наши главные лесные регионы Сибири - Красноярский край, Иркутская область, Бурятия, Забайкальский край, каждый год цифры разные.
- ОНФ предлагает активнее вводить цифровизацию лесной отрасли, вместо увеличения количества лесников мониторить территорию при помощи ГЛОНАСС. Как Вы относитесь к такому подходу?
- Конечно, я не против того, чтобы все имеющиеся сегодня технические средства были в распоряжении соответствующих структур и использовались для предотвращения пожаров. Они и сейчас используются, это не новая идея, это уже претворено в жизнь. Проводится регулярная съёмка из космоса, мы видим в реальном времени очаги пожаров, мы видим, где уже потушены пожары. Всё видно. Другое дело, что, когда горят огромные площади, для одновременной локализации всех очагов просто тем сил. Всё равно приходится действовать челночным способом, поэтапно. Определяются наиболее мощные очаги пожаров, и в первую очередь тушатся те из них, которые могут привести к трагическим последствиям. Потом - всё остальное.
- Вы считаете правильным сокращение количества лесников?
- На мой взгляд, это не очень правильно. Потому что у работников лесничеств была достаточно высокая ответственность, и при том количестве техники, которая была в распоряжении сельхозов, у них была возможность предотвращать негативные события. Эти люди прекрасно знали свой лес, понимали на какие участки надо обратить особое внимание. Не думаю, что эффективным будет привлекать для этой работы общественников. Человек должен занимать определённую должность и должен отвечать за работу на своей должности с использованием определенных технических средств. Тогда будет результат.
- То есть современный лесник - это человек, владеющий современными техническими средствами. Это совсем другая профессия?
- Да, это человек, который на «ты» с теми техническими средствами, которые предполагается использовать по плану и в каждой конкретной ситуации сбережения лесов.
- Это может быть военная структура?
- Я думаю, что военные структуры имеют совершенно другие задачи. Кроме военных есть правоохранительные структуры различного направления. Можно было бы наделить специалистов лесного хозяйства какими-то правами по организации контроля, привлечению к ответственности, определить систему. Имеют же у нас охотоведы, определённые полномочия. Почему бы не дать аналогичные полномочия лесникам или специалистам лесной отрасли? Но любые изменения должны быть частью долгосрочной стратегии и, в то же время, решать оперативные, тактические задачи. А не просто: давайте чипировать деревья! Специалист должен определить, что чипировать. Если чипировать всё подряд, - это одно, если чипировать деревья, которые будут использованы в промышленности, - это другое. Будет ли этот специалист владеть обстановкой? Сможет ли он различить дерево годное и негодное? Кроме того, чип - это определённое устройство, его надо доставить, установить. Какое количество сил и средств потребуется, чтобы установить чипы хотя бы на одном квадратном километре?
- Мне кажется, что люди, продвигающие эту идею, плохо себе это представляют.
- Я не отвергаю саму идею чипирования, но, прежде чем начинать внедрять её в жизнь, надо просчитать все ходы, оценить практическую составляющую этого процесса, четко представлять себе задачи: если чип устанавливается с целью контроля над вывозом леса из России, - это одна тема, если для контроля пожаров, - другая, а если для определения, сколько лет этому чипированному лесу и насколько он пригоден для производства, - третья. Скорее всего, - для контроля вывоза. Об этом уже говорят не первый год, и идея витает в воздухе. О ней говорили и представители общественности, и учёные.
- Понятно, что в реалиях такой огромной страны, как Россия, нужен более чёткий порядок в плане выдачи лицензий, таможенного оформления.
- Да, потому что сейчас рубят в одном регионе, таможенное оформление происходит в другом. Я думаю, всё должно быть привязано к одному месту, и система должна быть прозрачной, чтобы было понятно, где и что срубили, куда отправили. А когда такая «мешанина», как сейчас, трудно что-то контролировать. И, конечно, у леса должен быть хозяин в лице государства.
- Можно ли, находясь во власти, оставаться духовным человеком, руководствоваться в своей деятельности духовно-нравственными критериями?
- Я думаю, что любой человек, находясь на руководящей должности, должен думать не о себе и своем окружении, он должен думать о ситуации, о той роли, которую он может сыграть, находясь в этой ситуации. Я не хочу говорить пафосно: «думать о стране», но быть небольшим звеном в цепочке тех, кто думает о стране, вносить свой вклад в общий результат должен каждый руководитель. И я думаю, что основная масса наших руководителей так себя и ведёт по отношению к государству. Каждый должен делать Россию на своём месте. А потом это всё сложится в единое целое, и государство будет процветать.
- Когда Вы смотрите на пройденный путь, как вы его оцениваете? Это было то, о чём Вы думали с самого детства?
- Я не знаю, в детстве, наверное, думаешь несколько о других вещах. Позже, когда взрослеешь, можешь оценивать ситуацию, тогда выбираешь направление, в котором двигаться. И естественно, вокруг этого направления появляются цели, задачи и стремление к какому-то результату. Я имею опыт государственного, военного управления и общественной деятельности.
- Как Вы оцениваете проект компании «Сибирский лес»?
Проект компании «Сибирский лес» - на сегодняшний день один из мощных проектов, который обеспечит глубокую переработку древесины на территории Красноярского края. Цель его - не нарубить лес, напилить и продать, а переработать, создать продукт, и принести пользу государству. Этот проект представлялся на экономических форумах, в том числе и в Красноярске, с ним знакомились вице-премьер Александр Хлопонин, который курировал отрасль, руководитель Федерального агентства лесного хозяйства Иван Валентик. Все дали добро.
- Что даст реализация проекта местным жителям?
- Развитие любого предприятия подразумевает определенные социальные обязательства. Естественно, проектом «Сибирского леса» это все предусматривается. Я уже не говорю о рабочих местах, которые будут созданы, о логистике и снабжении района. За счёт средств этого проекта (а это частные инвестиции) в ближайшем населенном пункте, где проживает 60 тысяч человек, будет построен водозабор, будет нормальная хорошая вода для всех жителей. Это тоже социально значимо, потому что там многие годы была проблема с водой. Жители выходили из положения кто как мог. А теперь у них будет системное обеспечение чистой водой, прошедшей фильтрование и так далее, в соответствии с современными технологиями.
- Как Вы себя сейчас ощущаете, находясь с другой стороны, каково делать бизнес в России?
- Видите ли, я не человек бизнеса, это от меня очень-очень далеко. Я человек государственный. И подходы к своей деятельности у меня, в первую очередь, государственные. Это нормативно-правовая база, это отношение соответствующих структур ко всем направлениям деятельности. Я полагаю, что нам удастся вывести этот проект на финишную прямую и завершить его к установленному сроку. Результат не заставит себя ждать.
- Можно ли сказать, что это пример, как можно выстраивать другие проекты?
- Да, это пример того, как надо реального смотреть на вещи, реально отвечать за свои начинания. Сегодня это вполне реальный проект. Есть место, есть деньги, есть люди. Теперь мы ждём поддержки со стороны административных структур, которая очень нужна, потому что это достаточно мощный проект, он охватывает многие направления и связан со многими экономическими блоками России.
По материалам издания «Редкие Земли»
