Он буквально лепил образ журналиста-экспериментатора, на себе проверяющего самые экстремальные виды деятельности. Первый в истории полёт журналиста на воздушном шаре - это Репин. Участие в испытаниях лунного скафандра. Эксперимент на выживание в одиночку на необитаемом острове. Выживание в тайге. Экспедиция по следам русских первопроходцев на Дальнем Востоке. И таких героических приключений у него в багаже более тридцати. Одних только журналистских премий по итогам не меньше десятка.
С какого-то времени Леонид «успокоился», начал просто писать прозу. Вернее, сначала дописывать то, что закипало в 70-80-х, но руки не доходили завершить. Теперь завершил - и это удивительная проза. Потом начал писать новые, по-новому. Получилось ещё лучше. «Я тогда ещё не знал», «Выше крыши» - это автобиографические повести-романы. Путешествия в далекие края сменились путешествиями по Москве, которую Репин знает досконально и с неожиданной стороны. И, наконец, его книга «Время-бремя», связанная с историей «Комсомолки», но с такой, о которой никто и не подозревал.
Лёня лишь один раз пригласил меня в гости. Меня удивило, что целая комната в квартире отдана маскам. Он собирал их во время командировок по многим странам. Я бы его месте открыл музей, но Лёня сейчас в таком возрасте, когда лишние люди в квартире будут отрывать его от работы. А без нее он не может прожить ни дня.
Николай Зуев, фото автора