- Как вы пришли в уранодобывающую промышленность?
- Мой отец работал на Навоийском горно-металлургическом комбинате в Узбекистане - на добыче урана и шахтным способом, и скважинным подземным выщелачиванием. В 2000г. я с отличием окончил Томский политехнический университет по специальности «химическая технология материалов современной энергетики», устроился на тот же комбинат. Начал мастером геотехнологического участка рудника. Проработал восемь лет и решил, что нужно расти: было желание, планы. Отправил резюме в «Атомредметзолото», практически сразу мне предложили должность начальника производственно-технического отдела на «Заречном» - совместном предприятии АРМЗ и «Казатомпрома» в Казахстане. Там добыча урана в то время только стартовала, мы наращивали объём производства и выходили на проектную мощность.
- А как вы оказались на «Далуре»?
- В 2013г. Северский технологический институт НИЯУ «МИФИ» представил на «Далуре» технологию интеллектуального управления разработкой месторождений урана методом скважинного подземного выщелачивания. Я с другими казахстанскими специалистами приехал на презентацию. Предприятие мне понравилось, я решил сменить место работы. Через некоторое время уже был директором по производству«Далура». Спустя четыре года получил предложение стать руководителем «Русбурмаша».
- Почему возглавить «Русбурмаш» предложили вам?
- «Русбурмаш» - не такая уж новая, незнакомая для меня компания. Ещё в «Далуре» я хорошо узнал команду, её возможности. Думаю, это сыграло свою роль.
- Чему вас научила работа на «Далуре»?
- Планировать производственный процесс в краткосрочной и долгосрочной перспективе.
- А что вы бы назвали своим достижением?
- Повышение производительности и сокращение издержек, во-первых. Во-вторых, проект «Совершенствование процесса управления эксплуатационным блоком добычи урана способом подземного выщелачивания».
- Расскажите, пожалуйста, подробнее.
- Оператор геотехнологического полигона стал управлять скважинными погружными насосами через вайфай с помощью и специального программного обеспечения. Казалось бы, мелочь, но эффект высокий. Мы сэкономили на проводе и сократили продолжительность простоя: оператору не надо было каждый раз идти на геотехнологический блок (около 2 км. - «СР») и вручную запускать насос - всё управление на рабочем месте.
Третий значимый для меня проект - «Готовый полигон»: работы по бурению и обвязке, то есть оснащению блока трубами, электрикой и остальной инфраструктурой, идут параллельно и без участия сторонних подрядчиков. Такая схема сокращает время: быстрее начинается добыча - объём производства увеличивается. Новая практика за один только 2019г. принесла дополнительные 20 млн. руб.
И четвёртый проект - применение новых химикатов для выщелачивания помогло сократить время протекания химических процессов и себестоимость добычи.
- Каков ваш прогноз по «Русбурмашу» в 2020г.?
- Удвоение внешней выручки по отношению к 2019г. Будем плотнее работать с внешним рынком. У компании солидный опыт и материальная база, специалисты умеют выстраивать отношения с заказчиками. В прошлом году за счёт этих факторов мы увеличили внешнюю выручку в четыре раза.
- Можете привести пример?
- Да, в 2018г. мы подписали небольшой контракт с компанией «Еврохим-Волгакалий» на отработку технологии бурения в сложных горно-геологических условиях подземных выработок Гремячинского ГОКа. Мы хорошо зарекомендовали себя, и с нами заключили уже трёхлетний контракт. В 2019 году по нашему заданию была изготовлена уникальная модульная установка для направленного бурения. Она мощнее и надёжнее стандартной модели, позволяет бурить скважины глубиной до 1,1 тыс. м в сложных геологических условиях.
- Вы работаете только с недропользователями?
- «Русбурмаш» способен решать разные задачи. Бурить скважины для добычи, для стройки, даже артезианские. Компания работает в разных регионах и климатических условиях: и на Новой Земле, и в лесостепях Курганской области. У нас три базы для оборудования: в Курганской области, Чите и Краснокаменске. «Русбурмаш» может оперативно перебазировать оборудование в любую часть страны. Наличие трёх баз - преимущество: чем ближе к объекту строительства, тем дешевле обойдётся переброска буровых станков и тем быстрее начнутся работы.
Недавно мы создали проектный отдел, будем предлагать услуги по составлению проектно-сметной документации для строительства. Ещё одна услуга - комплексное освоение месторождений. Это не только геологоразведка и бурение, но и обвязка, строительно-монтажные работы, монтаж контрольно-измерительных приборов и автоматики, обустройство дорог и подъездных путей.
Я уверен, что с задачей нарастить количество внешних заказов «Русбурмаш» справится, в том числе потому, что и сегмент недропользования, и сегмент строительства растут.
- Вы проходили обучение в Росатоме. Расскажите о программе, что она дала?
- В 2016–2018 годы я был участником «Достояния «Росатома». Вдохновился возможностями цифровизации производства. Свои идеи начал воплощать ещё на «Далуре». Мы внедрили контрольные средства измерения, автоматизировали работу добычных полигонов. Первое время было тяжело: кто-то автоматизацию и цифровизацию не понял, кто-то в штыки воспринял. Но потом люди увидели, насколько это удобно.
Вот пример. На станциях управления погружными насосами дебит скважины узнавали так: шли на эстакаду и смотрели на щелевой расходомер. Теперь прибор по вайфаю, в режиме реального времени, сам передаёт показатели расхода раствора. Представляете, какая оптимизация в обслуживании и повышение производительности? Решение внедрено на опытном блоке и учтено при проектировании добычи на Хохловском месторождении.
С проектом «Умный полигон» на «Далуре» я участвовал в конкурсе «Человек года «Росатома», занял второе место.
- А на «Русбурмаше» что будете цифровизировать?
- Огромный объём работы. Я попросил наших специалистов дать предложения по внедрению цифровых процессов в производство. Возможно создание математических моделей для геологоразведочных работ, объединенное управление процессами, использование датчиков и систем, контролирующих процессы и жизненный цикл скважины.
Представьте: инфракрасные камеры на трубопроводах, позволяющие мгновенно определить место утечки, сенсоры, указывающие локацию неисправности. И все это в едином информационном пространстве в режиме реального времени - не отдельные, как раньше, элементы, а цифровая среда современного, технологически развитого предприятия с высокой производительностью и безопасностью производства. Возможности - огромны, перспективы – есть.
По материалам Росатома