На днях по телевизору посмотрел фильм Анатолия Малкина про Роста и захотелось написать об этом удивительном человеке. Кто-то пошутил, мол, Рост – это РОСТА в миниатюре. В своё время ТАСС именовали РОСТА. И в этом сравнении мало преувеличения. За годы журналистской работы Юрий написал сотни, а может и тысячи материалов, отснял сотни километров плёнки. Если все плёнки, отснятые автором соединить, то ими можно было бы не раз «обернуть» нашу планету. Мне кажется, что давно пора в Москве поставить памятник Росту с фотоаппаратом в одной руке и пишущей машинкой в другой. И соорудить у входа в ЦДЖ. Уверен, что и журналисты бы сказали спасибо, и остался бы доволен председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов.
Одна из его фотографий свидетельствует, что автор в своем развитии остановился на уровне восьмилетнего ребёнка. Дальше его творческий метод остался неизменным, – пошутил в одном из интервью журналист и фотограф Юрий Рост, показывая снимок, который сделал ещё восьмилетним мальчишкой. На фотографии – ребята, друзья его детства, запечатлённые на фоне киевского двора.
Последующего биографического клише: «он с детства увлекался фотографией (в других случаях – балетом, рисованием, пением…), писал статьи в школьную стенгазету и стал знаменитым журналистом», – Юрий благополучно избежал. Да, наверное, что-то писал и фотоаппаратом иногда щелкал, но профессию получать отправился в Киевский институт физкультуры, окончив который целый год проработал инструктором по плаванию в детском спортклубе. А через год уехал учиться на журналиста в Ленинградский государственный университет. Начиная с 1967г. и поныне – спецкор, фотокорреспондент, журналист, обозреватель в газетах «Комсомольская правда», «Литературная газета», «Московские новости», «Общая газета», «Новая газета». Юрий придумал и вёл на телевидении популярную программу «Конюшня Юрия Роста». «Золотое перо» в журналистике и «Золотой глаз» в фотографии, Юрий Рост сумел создать свой особый жанр – синтез текста и изображения, который он назвал «Взгляд». Фотоистории Роста задевают, трогают, запоминаются, вовлекают в свой мир. Их можно читать – как книгу. Созданная Юрием по материалам 40-летней работы книга «Групповой портрет на фоне века» в 2008г. на Московской международной книжной выставке была признана «Книгой года», а автору принесла множество наград, среди которых государственные и правительственные премии. Юрий этому, конечно, рад, но говорит, что более всего для него значимы премии, полученные от тех, кого он глубоко уважает. Как, например, медаль «Амаркорд», которую учредили Федерико Феллини и Антонио Гуэрра для людей, которых они чем-то выделяют. Такую медаль Росту вручил Гуэрра. Сегодня 77-летний фотолитератор Рост трудится в полный рост. Недавно вышла его новая книга «Групповой портрет на фоне мира».
Негативов у него наберётся, наверное, с миллион. К выставке «Групповой портрет на фоне века» он пошёл по занятному пути, который до этого никто в мире не использовал. На паспарту своих фотографий он печатал шелкографским способом тексты. Читать их не очень-то легко, но зато, как сказал Андрей Битов, это была «белая проза» – белым по-чёрному. Впоследствии он от этой идеи отказался – слишком трудоёмкий способ, к тому же оказалось, что большие тексты на паспарту печатать невозможно.
Изначально Юрий придумал для себя концепцию – снимать человека в тех условиях, в которых он пребывает, в которых проходит его жизнь. Поэтому никогда не пользуюсь постановочным светом. Он восхищается многими всемирно известными фотографами, такими как Аведон, к примеру. Но они снимают в студии, при специально выставленном свете, и люди на их фотографиях представляют сами себя. Юрию же кажется, человека нельзя вырывать из той среды и пейзажа, в которых он существует. Поэтому, хотя многие мои фотографии технически несовершенны, они отражают человека в его реальной среде и похожим на самого себя. Собственно, он фотографирую не человека, а своё представление о нём. Фотографирование – это интимная вещь, отчасти – узаконенное воровство. Если человек смотрит на фотографа, в объектив, он входит с автором в сговор, а фотограф стоит между зрителем и этим человеком.
Когда спрашивают – кем он себя считает - журналистом или фотографом, отвечает - пишущим журналистом. Ограничиться только фотографированием людей ему было бы не совсем интересно, да и денег этим никогда не заработаешь. То был некий внутренний сговор: поженил текст на фотографии. Автор сам многие годы жениться не мог, а вот фотографию и текст удалось поженить. При этом фотография часто у него была не иллюстрация к тексту, а текст – не объяснение к фотографии. Они быть связаны непосредственно, опосредованно или вообще объединяться не напрямую, а через некую философскую концепцию. Тексты могут быть большими.
Индивидуальность фотографа позволяет ему увидеть то, мимо чего обычный человек пройдёт. Он себе придумал такую, выражаясь современным языком, «мульку»: на фотографии должен быть достоверный человек. Достоверным, по моему мнению, является тот, кто ничего не отобрал у мира. При этом он может быть крестьянином, учёным, академиком, кем угодно. Это человек, который что-то добавил в мир – хлеб, доброту, мысль, изобретение. Чаще всего такие люди воспринимают мир цельно. Ведь все границы условны, они оконтурены только языком. Рыба плывёт, зверь бежит, куда им захочется, и человек может – и должен понимать, что земля – это один корабль, одна лодка, к тому же очень небольшая. На его фотографиях люди, которых он принимает. Они могут существовать где угодно, потому что они прежде всего жители Земли, а уж потом представители определённой страны, языка, религии. В его книге нет ни одной знаменитости, не сумевшей сохранить человеческое лицо. Там есть только один бывший политик – Михаил Горбачёв, а рядом с известными людьми – Улановой, Сарьяном, Лихачевым, Мравинским, Беллой Ахмадулиной, Булатом Окуджавой, Раневской и многими другими – соседствуют фотографии никому не известных крестьян, свинарок, детей, стариков, спортсменов, солдат, рабочих. Все они уживаются вместе, объединённые единым принципом – неприсоединения к политической системе, структуре.
В основу другой его выставки – «Живые классики» – положен иной принцип. Как это часто бывает, начало дал случайный толчок. Праздновали 75-летие классика XX века Битова. Юрий сделал подарок – напечатал 75 его фотографий и выставил их в библиотеке Музея Пушкина. При этом многие снимки были довольно страшные, но Битов как сильный человек их принял и согласился выставить. Вся жизнь Битова – с его неустроенностью и одиночеством была представлена в этой экспозиции. Затем журналист предложил директору галереи «Дом Нащокина» Наталье Рюриковой сделать выставку фотографий Битова и Отара Иоселиани. Причём, если раньше он делал скорее заметки, то в случае с Иоселиани предложил роман в фотографиях.
Автор уверен, что хорошие фотографии, как и рукописи, не горят. Мало кто знает, что в молодости Юрий писал стихи. Это было, когда он ездил на метро. Когда сидел в вагоне, делать нечего, вот и писал стихи. Как-то написал стихи для автоответчика. В машине заложено время – 29 секунд, так что в стихотворении нужно было уложится в этот промежуток. А ещё он снимался в кино. Ему было интересно попробовать что-то новое. Не понравилось. Ведь там все по блату! Снимался в кино у своих друзей: в трёх фильмах у Данелии и в двух – у Отара Иоселиани. Всегда каких-то негодяев в пиджаках играл, хотя сам пиджак никогда не носил.
Если спросить – какие фотографии ему ближе – сиюминутные или постановочные, говорит, что важно найти момент отрешения человека от тебя и то состояние, которое соответствует твоему представлению о человеке. Фотография – это ведь твоё представление о человеке – каким он видится именно тебе. Придёт другой фотограф и увидит этого же человека по-другому. Когда-то с другим фотографом Валерием Плотниковым Юрий делал параллельно фотографии одних и тех же людей. У них получились абсолютно разные люди! У Валеры они правильно освещены, очень классно профессионально сняты. Во мне же всегда дух любительства живёт, аматорство. И это роднит Роста с Анри Картье-Брессоном, которого он очень любит.
Мария Кулиш, Николай Зуев, фото авторов
